Возможно, думает суеверный человек, мы не знаем всех тех чудесных качеств, коими наделены «свыше» вот такие предметы. И при этом вспоминает множество историй о том, как кому-то талисман помог спастись. И не просто так, подчеркивает обычно рассказчик, а самым чудесным образом. Чудесным? Но ведь человеку это лишь кажется, потому что помощь пришла либо неожиданно, либо в самый последний момент, когда он уже ни на что не надеялся.
Вот как это бывает. Приходит смертельная опасность, и человек, забыв о всяких там талисманах, напрягает свои способности, чтобы спастись. В такие минуты у людей, особенно если они умеют «взять себя в руки», появляется и сила удвоенная, и ясность ума, и полное хладнокровие. В результате человек может остаться живым и невредимым. Потом, восстанавливая в памяти происшедшее, он начинает гадать: «Как же так могло получиться?!» Тут-то и выступает на сцену его «заветный предмет». Да, только он и помог. К этому выводу человек был склонен уже заранее. Недаром же он носит этот талисман.
Еще в начале века многие казахи носили чаще всего подмышкой, пришивая к одежде или при помощи веревки привязывая к плечу, так называемый бойтумар или просто тумар (амулет), охраняющий якобы от всяких болезней и вмешательств шайтана (черта). «Священный» текст его писался муллой на бумаге (ведь на ней написан Коран), которая заворачивалась в чистую тряпку из шелка или другого дорогого материала и сшивалась треугольником. Поверие широко распространено и поныне во всех мусульманских странах.
В жизни каждого из нас бывают трудные минуты и дни. Но если вы далеки от мистических настроений, то, конечно же, и не вспомните даже о том, что от неприятности вас избавит какой-то амулет. Вы думаете о другом: «В чем же я виноват сам, попав в столь неприятное положение?» И вспоминаете, что сейчас должны конкретно предпринять, чтобы избежать опасности. А у человека суеверного мысли даже без его воли устремляются к потустороннему. Что делать? Молиться? Бежать к гадалке? Или безропотно ждать своей судьбы… Люди впечатлительные, легко возбудимые доходят иной раз в таких случаях до полного бессилия — они не могут выполнить даже то, что в обычном, спокойном состоянии делают прекрасно. И, конечно, услужливая память в такие моменты подсказывает им: была же примета, предупреждающая о неприятности. На свет вытаскивается в таких случаях первое пришедшее на ум суеверие. Благо их в арсенале человеческих заблуждений великое множество.
Не так уж редко можно услышать: — А вот мне талисман помогает! С ним я чувствую себя и увереннее и спокойнее.
Что ж, доля правды тут есть! Но ведь по существу-то помогает не талисман, а вера в него. Иначе говоря, человек, верящий в силу своего амулета, ощущает на себе воздействие вовсе не его мифической силы, а собственного психологического фактора. Вы верите, что талисман вам поможет, поможет непременно, и настраиваетесь на это, начинаете чувствовать себя увереннее, и это, действительно, может помочь в трудную минуту. Большую, если не решающую роль, здесь играет самовнушение. О нем мы поговорим подробнее дальше.
Однако есть тут и другая, куда более серьезная сторона. Привыкнув к мысли, что ему помогает талисман, человек не только унижает себя неверием в собственные силы. Он в какой-то мере утрачивает и свою волю, хуже того, перестает видеть и ощущать мир таким, как он есть в действительности. Суеверному труднее понять сущность явлений природы и общества. Начиненный мистическими представлениями, он как бы переносится в далекое прошлое, когда люди видели всюду вокруг таинственные, необъяснимые силы, с которыми надо считаться. Все это нередко делает человека и ограниченным, и легковерным. Пристрастившись к призрачному миру суеверий, он незаметно для себя все больше погружается в него.
Стоит вспомнить о том, как распространены были амулеты в гитлеровской армии. В июне 1942 года пленный лётчик И. Штейдель, захваченный на Ленинградском фронте, показывал: «У нас боятся русских лётчиков, которые идут на таран. Против тарана все носят амулеты». А унтер-офицер 333 полка 225 пехотной дивизии И. Кальвейт, убитый в мае 1942 года, имел при себе талисман в виде «охранной грамоты», которая начиналась словами: «Тот, кто имеет это письмо, гарантирован от вражеской пули». У другого обер-ефрейтора Штейн6берга, убитого под Орлом в 1943 году, был найден амулет с надписью: «Этот амулет привязывали на шею собаке, стреляли в нее, и она осталась цела»…
До каких архиглупостей могут дойти люди, слепо уверовавшие в таинственную силу талисманов, можно судить по книге «Чародейство, волшебство, знахарство и все русские народные заговоры». Год издания — 1916. Место издания — стольный град Москва. На 25 странице этого «труда» читаем о талисманах: «Что они обладают таинственными, чудесными свойствами и имеют аллегорическое значение, то в этом нет никакого сомнения, в чем убеждают нас фактические данные: Пушкин, благодаря талисману, стал гением; он носил постоянно чугунное кольцо с вделанным в него талисманом». Как говорится, комментарии тут излишни…
В заключение необходимо сказать еще об одном.
Читатель из Вологды В. А. Лебедев прислал в ответ на публикацию в журнале небольшого очерка «О суевериях — серьезно» такое письмо: «Конечно, суеверия мешают нам жить. Смешно, когда люди боятся черных кошек. Но не надо путать суеверия с другим. Вот пример. Идет седой человек — старый солдат. Он достает из кармана часы, на цепочке прилажен какой-то предмет. Это пуля. Солдат совершил подвиг, был ранен. В госпитале ему выдали медаль и часы с именной надписью, а хирург подарил пулю, которую извлек из плеча этого человека. Он приделал ее к часам на память о сражении. Ведь это не амулет!». Автор письма прав. Иметь при себе, носить какой-нибудь предмет в память давнего события — как напоминание о чем-то дорогом, конечно же — не суеверие. Ясно, что и отношение к такому предмету совсем иное, чем к «волшебному» талисману.
О черной кошке и рассыпанной соли
Вспоминается рассказ бывалого солдата. Был у меня такой год, говорил он, отдыхал я в деревне, в одном из колхозов Вологодской области. Там жил мой фронтовой друг, старшина-разведчик Федор Лопатин, человек, с которым прошел вместе тысячи километров по дорогам войны.
В лесах, окружающих село, было очень много дичи. А мы с Федей любили поохотиться. Этому стоило посвятить свой отпуск. Правда, чаще ходил в лес я один. Мой товарищ — колхозный бригадир, лишь изредка мог освободиться. В один из таких дней, когда мы с ружьями и собакой вышли на улицу, Федя вдруг остановился:
— А, чтоб тебе пусто было! — сердито произнес он и, повернувшись ко мне, добавил: — Дело ясное — не будет нам сегодня удачи!
— Это почему же? — удивился я.
— Вон видишь — кошка дорогу перебежала.
Я посмотрел на Федю, не понимая, шутит он или говорит серьезно.
— Что смотришь? — несколько смутившись, сказал он. — Такая брат, примета!
— Ты, что же, веришь этой примете?!
— Да нет, не то чтобы верю, но ведь бывает, что и примета не врет.
— Неужели ты всерьез думаешь, что кошка, перебежавшая дорогу, приносит неудачу?
Видимо, в моем вопросе было столько удивления, что Федор даже не решился сразу ответить.
— Всяко, друг, бывает, — помолчав, сказал он. — Я же сказал, в приметы особо не верю. Но ведь бывает, что и кошка… А впрочем, что там говорить, давай пойдем и увидим…
— Вот это правильно, — согласился я. Охота в тот день удалась отличная. Мой друг был очень доволен.
— Прямо, как по заказу для гостя, а? — сказал он, — когда мы вышли из лесу и присели отдохнуть.
— Даже кошка не помешала! — ехидно заметил я.
— Что? А-а… ты об этом… Знаешь ли, даже забыл о ней. Я ведь тебе уже говорил, что особенно не верю в приметы. А вообще-то, какая связь может быть между кошкой и удачной охотой? — продолжил он, как бы разговаривая сам с собой. — Дело ясное — никакой!
Было заметно, что Феде не очень-то хотелось продолжать этот разговор. Мы сидели молча, и я думал о том, как же получается, что грамотный, просвещенный во всем другом человек помнит о самых, что ни на есть суеверных приметах, порожденных невежеством и страхом наших пращуров перед неведомыми им силами природы.