Но тут необходимо иметь в виду одно весьма существенное соображение. Исправляя «недоработки» природы, можно и ухудшить дело. Скажем, та же программа усиленного физического развития, разработанная Мак-Гроу для слабенького близнеца, могла оказаться для него непосильной, возможности его организма, запрограммированные в генах, могли быть весьма ограниченными. Не каждый из нас рожден Власовым и Брумелем.
Интересный факт приводит корреспондент журнала «Наука и жизнь» Т. Торлина: «Я познакомилась в подольской поликлинике, где шло «близнецовое» обследование, с двумя очень похожими и очень молоденькими девушками Олей и Наташей. Они однояйцевые близнецы, однако их поведение и интересы поразительно расходятся. Наташа охотно посещает танцплощадку, серьезная Оля не любит танцы, предпочитая «тихие» развлечения: хоровое пение, книги, театр. На обследование Наташа явилась только потому, что настояла серьезница-сестра. И что же выяснилось? Что Наташе, которая пока еще беспечно танцует, угрожает гипертония. А у тихой Оли эта хвороба уже расцвела буйным цветом, и, видимо, из-за нее ей не милы энергичные, напоминающие спорт «твисты» и «шейки». Теперь врачи займутся лечением и той, и другой. И у некоторых других подольских близнецов удалось выявить дремлющие заболевания и предпринять меры, чтобы они не развились». Обычно говорят об удивительном согласии, редкостной дружбе однояйцевых близнецов. Но в каждом правиле есть исключения. Вот как отзывается о своих двойняшках одна мать:
— Вечно они что-то отнимают друг у друга. Если у одного не хватает пуговицы на рубахе, он тут же отрывает у другого: «Чтобы и у тебя не было!» За столом один — всегда хороший едок, а второй — никуда не годный. «Не хочу, — кричит, — быть толстым, как он!».
«Генетики, — пишет советский психолог академик АПН А. Леонтьев, — часто ссылаются на психологические исследования идентичных (однояйцевых) близнецов, якобы свидетельствующие о том, что «многие психические черты» у них сходны. Однако в действительности это далеко не так. Сходство установлено лишь в отношении простейших нейрофизиологических функций (тип нервной системы, темперамент), да и то с серьезными оговорками. Что же касается собственно психологических черт характера, то в большинстве случаев (свыше 65 процентов) они описываются в научной литературе как несходные».
В древнем мире появление близнецов расценивалось как божественное чудо. У известного героя греческих мифов Геракла был (это мало кто знает) брат-близнец Ификл. Легенда утверждает, что только Ификл был сыном своего земного отца, а Геракл зачат самим Зевсом. Вот почему на близнецов взирали с удивлением, а подчас и со страхом. В Древнем Египте в сонме богов за главных почитались близнецы Осирис и Исида. Древнеримские старшие боги Юпитер и Юнона тоже были двойней.
У нивхов, жителей Дальневосточного края, еще не так давно бытовало аналогичное убеждение: близнецы — значит, вмешались сверхъестественные силы. Хорошо, если шаман решал, что божество доброе; в противном случае новорожденным и матери грозило лихо.
В нашей стране на каждую сотню ребятишек рождается в среднем одна двойня. Интересна и такая статистика: у высоких женщин близнецы рождаются чаще. У негров двойняшек вдвое больше. А в Японии двойня — редкость, не говоря уже о тройне.
Гены и преступность
В дни, когда в Москве проходил XVI Международный генетический конгресс (август 1978 года), корреспондент «Комсомольской правды» спросил доктора биологических наук Л. Л. Киселева:
— Некоторые биологи считают, что в организме человека с рождения заложены гены добра и зла, альтруизма и страха, ненависти и радости. Что думают об этом генные инженеры?
Ученый ответил:
— Это вопрос относится к нейробиологии и нейрогенетике. Во всяком случае, молекулярная биология нервной системы (этого термина еще нет, но я думаю, что такая область науки появится) возможна. Но здесь имеются огромные экспериментальные трудности. Сейчас этот вопрос, по-видимому, не может просто получить рационального ответа. Думаю, было бы бессмысленно как стопроцентно отвергать такую возможность, так и пытаться ее доказать. У животных обнаружены центры очень точно локализованного раздражения, которое вызывает у них ощущение страха, или чувство ярости, или другие чувства. Такие центры сейчас хорошо изучены, и их существование не вызывает сомнения. Однако от нервного центра до гена — дистанция громадного размера, и подобного рода знак равенства, конечно, неправомерен… Осторожность ученого понятна: с одной стороны, ныне, как отмечалось выше, трудно отрицать, что каждый из нас несет в себе, в своем характере что-то от своих далеких предков и это «что-то» в определенных социальных условиях или вследствие ошибок воспитания и под влиянием множества других явных и неявных факторов может проявиться в форме антиобщественного поступка. А с другой стороны, пока наука ничего конкретного не может сказать по этому поводу.
Отсюда вот эта пестрота и противоречивость суждений.
Доктор юридических наук В. Кудрявцев: «Я думаю, что суждения о связи генетических особенностей с преступностью основаны на недостаточном фактическом материале. Соответствующие исследования, которые проводились в Англии, Австрии и других странах, охватывали максимум 200 человек, и, конечно, их нельзя признать репрезентативными. Следовательно, нельзя считать достоверно доказанной связь между генетическими особенностями людей и преступностью.
В представлении неспециалистов преступление — это главным образом кража или убийство. А ведь Уголовный кодекс предусматривает более 250 самых различных преступлений. Преступность — исторически сложившаяся в известной степени условная категория. То, что считается преступным — круг действий, запрещенных законом, — различно в разных социально-исторических условиях».
Кандидат биологических наук В. Гиндилис: «Сегодня уже не просто предполагается, а точно доказано, что все, или почти все биохимические реакции, в которых участвуют физиологически активные соединения, контролируются генами. Поэтому, только находясь на ненаучных позициях, можно отрицать генетический контроль психических функций и процессов у человека».
Доктор медицинских наук М. Вартанян: «Что касается проблемы преступности, нет сомнения, что это проблема социальная. По этому поводу ни один биолог спорить не будет. Речь идет совсем о другом: необходимо выяснить, каков «удельный вклад» биологических факторов в формирование антиобщественного поведения. Сейчас, например, известно, что среди несовершеннолетних правонарушителей значительный процент составляют дети, страдающие органическими поражениями головного мозга, имеющие психопатические черты характера и т. д. Естественно предположить, что они более предрасположены ко всякого рода правонарушениям, чем дети с нормальным развитием».
Доктор биологических наук А. Малиновский: «Проблема преступности зависит и от микросреды и от темперамента, то есть, наследственности. Но наследственный темперамент не определяет однозначно, что человек пойдет по преступному пути».
Для убежденных противников генетической первопричины совершенных преступлений мыслится некая непосредственная связь: определенная генетическая «обреченность» и вытекающая отсюда стезя преступлений. Именно с этим они и не согласны. И они правы. Однако генетики говорят о другом.
Различные особенности поведения в нашей жизнедеятельности генетически отличаются своей простотой или сложностью. Просты те признаки, которые определяются отдельными, иногда единственными генами. Таковы некоторые наследственные болезни; их можно теперь без труда предсказать в потомстве.
Иное дело генетически сложные признаки, которые обусловлены десятками и сотнями различных генов. Особенности человеческого поведения (впрочем, как и всех высших животных) относятся к наиболее генетически сложно обусловленным свойствам. Они контролируются очень большим числом генов, не установленным и сейчас.